Хакасское политическое перемирие языком сатиры

Еще буквально месяц-полтора назад оппоненты жестко критиковали друг друга в прямом эфире теледебатов, но сегодня в Хакасии тишь да благодать. Тренд последнего месяца – политическое перемирие, которое по итогам выборов достигнуто между «Единой Россией» и КПРФ. Вряд ли кто-то с уверенностью может сказать, надолго ли это, но очень интересно, чем и как всё закончится. И кажется, что в данном случае будет уместен острый язык сатиры, который с давних времен несёт в себе порой даже больше информации, чем данные из первых рук.

Итак. Юг Сибири. Коридоры власти. Ранее утро.

Первым заговорил Кашалотов, за ним Павленков, после Павленкова Сидоров… Григоренков. Забушевали опасные страсти! По красным лицам забегали судороги, по грудям застучали кулаки…

— Одним словом, товарищи, жить так далее невозможно! Или мы, или он, а вместе работать нам ни в коем случае невозможно! Пусть или он уйдет, или мы уйдем! Лучше без должности быть, чем реноме свое в ничтожестве иметь! Теперь XXI столетие. У всякого свое самолюбие есть. Я хоть и маленький человек, но не субъект какой-нибудь, и у меня в душе свой жанр есть! Не позволю! Так и сказать ему, пусть один из нас пойдет и скажет ему, что так невозможно. От нашего имени. Кто пойдет? Не бойтесь, ничего не будет! Кто пойдет? Тьфу, чёрт… охрип совсем…

Стали выбирать посланника. После долгих споров и пререканий самым умным, красноречивым и смелым признан был Павленков. В википедии записан, с барышнями образованными знаком — значит, умен: найдет, что и как сказать. А о смелости и толковать нечего. Всем известно, как он однажды потребовал у квартального извинения, когда тот на Старомайской площади принял его за «бунтаря»; не успел квартальный нахмуриться на это требование, как молва о смелости расплылась уже по миру и заняла умы…

— Ступай, Сеня! Не бойся! Так и скажи ему! Накося выкуси, мол! Не на тех наскочил, мол, ваше -ство! Шалишь! Ищи себе других холуев, а мы сам с усам, сами, ваше -ство, умеем фертикулясы выкидывать. Нечего тень наводить! Так-то… Иди, Сеня… друг… Причешись только… Так и скажи…

— Вспыльчив я, господа… Наговорю, чего доброго. Шел бы Сидоров лучше!

— Нет, Сеня, ты иди… Сидоров молодец только против овец, да и то в пьяном виде… дурак он, а ты все-таки… Иди, дружище…

Павленков причесался, поправил жилет, кашлянул в кулак и пошел… Все затаили дыхание. Войдя в кабинет, Павленков остановился у двери и дрожащей рукой провел себя по губам: ну, как начать? Под ложечкой засосало и перетянуло, точно поясом, когда он увидел бритую голову со знакомой сединой… По спине загулял ветерок… Это не беда, впрочем; со всяким от непривычки случается, робеть только не нужно… Смелей!

— Эээ… чего тебе?

Павленков сделал шаг вперед, шевельнул языком, но не издал ни одного звука: во рту что-то запуталось. Одновременно почувствовал посланник, что не в одном только рту идет путаница: и во внутренностях тоже… Из души храбрость пошла в живот, пробурчала там, по бедрам ушла в пятки и застряла в сапогах… А сапоги порванные… Беда!

— Эээ… чего тебе? Не слышишь?

— Гм… Я ничего… Я только так. Я, ваше -ство, слышал… слышал…

Павленков придержал язык, но язык не слушался и продолжал:

— Я слышал, что ее -ство разыгрывают в лотерею кабриолет… Билетик, ваше -ство… Кгм… ваше -ство…

— Билет? Хорошо… У меня пять билетов осталось, только… Все пять возьмешь?

— Не… не… нет, ваше -ство… Один билетик… достаточно…

— Все пять возьмешь, я тебя спрашиваю?

— Очень хорошо-с, ваше -ство!

— По шесть тысяч… Но с тебя можно по пять… Распишись… От души желаю тебе выиграть…

— Хе-хе-хи-с… Спасибо-с, ваше -ство… Гм… Очень приятно…

— Иди уже!

Через минуту Павленков стоял среди приемной и, красный как рак, со слезами на глазах просил у приятелей 25000 рублей взаймы.

— Отдал ему, братцы, 25000 рублей, а это не мои деньги!

Это теща дала за квартиру заплатить… Дайте, господа! Прошу вас!

— Чего же ты плачешь? На кабриолете ездить будешь…

— На кабриолете… Кабриолет… Людей пугать я кабриолетом буду, что ли? Я не мажор какой! Да и холодно у нас и куда я его поставлю, если выиграю? Куда я его дену?

Из сего проистекает мораль: не бунтуй!

Вот и сказке конец, а кто слушал молодец. Как говорится в таких случаях, все имена и события вымышленные, причем придумана эта история довольно давно. Этот рассказ (который мы некоторым образом осовременили и видоизменили) под названием: «Депутат, или Повесть о том как у Дездемонова 25 рублей пропало» для Московского сатирического журнала в 1883 г. написал Антон Павлович Чехов, который в начале своей писательской карьеры творил под псевдонимом Антон Чехонте. И хоть было это 140 лет назад, но какие бы в России ни были времена, в конечном итоге всё сводится к нашей исконной ментальности, уходящей корнями в многовековую историю Руси. Так и живем…