«Третье сентября, день прощанья». Что нам делать с Бесланом?

С 1993 года песня «3 сентября» в исполнении Михаила Шуфутинского – неизменный символ осени, покруче даже 1 сентября, на мой вкус. Развившийся интернет из года в год шутит на эту тему: «Дайте мне 3 сентября, и я переверну календарь», «– Бэрримор, что там горит на болотах? – Костры рябин, сэр», «Никто не знает, как отмечать День народного единства, лучше бы сделали День 3 сентября» и т.д., и т.п. Классная лирическая песня, написанная Крутым и Николаевым, и правда ведь могла бы стать основой веселого, по-настоящему народного, понятного праздника.

Но вот 3 сентября 2004 года федеральные войска штурмом взяли бесланскую школу №1 с 1128 заложниками, с деточками. Тогда казалось, что этот день навсегда – нет, не навсегда, будем реалистами, не может человечество остро ощущать горе через поколения – надолго, до смерти современников хотя бы, станет самым черным днем российской истории.

А примерно с 2010 года, в самые тучные и беспечные времена, 3 сентября по телевизору уже показывали короткие протокольные сюжеты: в Беслане день памяти, кладбище посетил такой-то… Может быть, политика центрального телевидения строилась на личном отношении Владимира Путина к этой трагедии? За 20 лет мы действительно поняли, что Владимир Владимирович дистанцируется от «черных дат». Что «Курск», что Дубровка, что Беслан. Кстати, президент побывал на кладбище в Беслане один только раз, в 2008 году, когда был премьером. 3 сентября 2014 года он полетел в Монголию, на 75-летие победы в Халкин-Голе. И в этом году президент отправился туда же, на 80-летие.

И то ли оттого, что за 10 лет телевизор стер Беслан из нашей жизни, то ли оттого, что мы сами очерствели, утратили эмпатию от, в общем, тяжелой жизни, в 2019 году 3 сентября снова ассоциируется главным образом с песней Михаила Шуфутинского (почитайте опрос ).

Я ни в коем случае не осуждаю. Осуждать – самое нерациональное поведение, ну потому что тебя самого обязательно кто-нибудь когда-нибудь осудит. Я, откровенно говоря, просто не знаю, а что нам – россиянам – делать-то с этой трагедией? Забыть? Я думаю, что тогда мы навредим сами себе. Мы точно станем хуже.

Как не забыть? Мне кажется, нужно воспользоваться гениальным открытием, которое подарил миру Константин Сергеевич Станиславский: «Я в предлагаемых обстоятельствах» называется. Вот прямо сейчас взять и представить, что вы отец или мать, что вы проводили ребенка в школу 1 сентября, и он стал заложником террористов. И два дня вы ждали, сходили с ума, вы знали, что дети пьют мочу, что они связаны, им страшно. Вы видели, как из окна террористы выбрасывали трупы заложников.

А потом вы узнали, что вашего ребенка убили. И вот вы с тех пор живете, но вы мертвый. А вся страна 3 сентября поет про костры рябин.