Кто скажет нашим ученым «встань и иди»?

© Фото с сайта duma.gov.ru

Жаль, что глава РПЦ так и не стал почетным профессором, ведь тогда наша Академия наук расцвела бы и превратилась в Хогвартс. Какие перспективы упущены!

Присвоение ученых званий политикам и служителям церкви выглядит как заискивание РАН перед властью и ее добровольное унижение. 

Взаимоотношения науки и религии непросты и неоднозначны. В истории были длительные периоды, когда религия обогащала науку, вручая ей свой логический инструментарий. Но было бы заблуждением считать, что сегодня руководство Российской Академии наук, принимая решение о присуждении главе РПЦ, а также спикеру Совета Федерации Валентине Матвиенко звания почетного профессора, хоть в какой-то мере отдает дань их вкладу в благородное дело продвижения духовных ценностей.

Профессорское звание высокому служителю Церкви и видному политику —заискивание Академии перед властью. Это ясно, как закон Ома. И это добровольное унижение Академии, которая в череде бесконечных реформ потеряла гордость. Когда-то Петр Капица вытащил из тюрьмы Льва Ландау и в письмах к Сталину прямо критиковал Берию. Когда-то академики воспротивились назначению президентом Академии страшного прокурора Вышинского. Когда-то президент АН СССР Александр Несмеянов в знак протеста против решений Хрущева подал в отставку. Когда-то академики отказались исключать из своих рядов ссыльного Андрея Сахарова, а тот же Капица прилюдно напомнил, что Гитлер исключил Альберта Эйнштейна.

Все в прошлом. Нравы измельчали. Ученые ведут себя как приказчики. Академия лебезит и суетливо угодничает. Может ли научный работник, который исповедует раболепие и подобострастие, подняться до независимых высот духа? Настоящий ученый приравнивает себя к Творцу, мелкое заискивание для него — признак профессионального вырождения.

Вы скажете, единичный пример? Совсем недавно президент России сделал публичное внушение прежнему президенту РАН Владимиру Фортову, упрекнув его в том, что академики выбирают в свои ряды крупных чиновников. Президент РАН сменился, но нравы прежние. И это, очевидно, говорит о состоянии духа и нравственных ориентирах российских академиков. Кто на очереди — спикер, олигарх, министр?

Лично я, хоть убей, не понимаю, какое отношение РПЦ имеет к современной науке. Конечно, отдельно взятый ученый может быть искренне верующим человеком. Но Православная церковь как институт отстоит от науки бесконечно далеко. Храм науки и храмы РПЦ — на разных полюсах. В отличие от католической Церкви, которая еще в 1936 году учредила Папскую Академию наук в Ватикане, где занимаются математикой и естествознанием. Многолетний президент этой академии прелат Жорж Леметр — автор теории Большого взрыва. Продолжение традиции, ведь титаны мысли Николай Коперник и Иоганн Мендель были священнослужителями. В наши дни папа Иоанн Павел II и папа Бенедикт XVI издавали энциклики, где рассуждали об актуальных и острых взаимоотношениях науки и религии.

Ничего подобного за православной церковью не числится. Она занимается проблемами духовного совершенствования на том же уровне, как во времена патриархов Никона или Тихона. Проблемы современного жизнеустройства православную Церковь раздражают и воспринимаются враждебно. Совсем недавно потенциальный профессор Российской Академии наук патриарх Кирилл объявил, что Антихрист придет в мир через электронные гаджеты и встанет во главе всемирной паутины, контролирующей весь человеческий род.

Кстати, в середине 2000-х годов я, так сложились обстоятельства, лично спрашивал у председателя Синодального отдела внешних церковных связей РПЦ и члена Священного Синода митрополита Кирилла о причинах такого расхождения католической и православной церквей, но объяснения безучастности РПЦ к проблемам естествознания, так мне показалось, не услышал. Возможно, ответ лежит в плоскости, о которой говорил обер-прокурор Священного Синода Победоносцев, указывая на то, что западного человека влечет рациональная деятельность, а русского — духовная. Так или иначе, из всех общественных институтов большую дистанцию от Академии наук, чем у РПЦ, найти трудно.

Десять лет назад папа Бенедикт XVI сделал сенсационное для высшего клирика заявление: человек, ищущий мира и желающий добра людям, может обрести спасение, даже если он не верует во Христа. В той же проповеди понтифик предупреждал мир: для человечества опасно, увлекшись техническими достижениями, стать жертвой интеллекта и забыть о душе, ибо это приведет к нищете духа и пустоте сердца. Бенедикт XVI говорил о «культуре смерти», уходе от реальности, сексуальности, иллюзиях, что роднит современный мир с Древним Римом периода упадка.

В этих опасениях и боли за судьбы мира можно увидеть перекличку с идеями выдающихся мыслителей ХХ века философов Мишеля Фуко и Ролана Барта. Схожие рассуждения можно найти в романах безбожника Мишеля Уэльбека: человечество, пораженное вирусами технократизма и терроризма, добровольно уходит из жизни, и на смену ему идут безмятежно счастливые однополые существа. В проповедях православных священнослужителей невозможно обнаружить интеллектуальный диспут с выдающимися современными мыслителями. Все дышит архаикой и консерватизмом.

Впрочем, вряд ли России грозит погибель от интеллектуальных потуг. Мы даже родимый Telegram, который мог бы стать курочкой с золотым яичком, мечтаем закрыть и загнать за Можай, хотя на Западе на Google и Facebook наживают миллиарды. Все области деятельности, связанные с интеллектуальным творчеством, находятся в России в ущемленном состоянии, что, как можно заподозрить, по душе консервативным иерархам РПЦ. Что касается научно-технического прогресса, под щепками от которого может быть погребен Запад, то России остаются лишь брызги из-под чужих колес.

Российская наука пребывает в анабиозе. Может ли она воспрянуть, если к смертному одру явится святейший профессор и призовет: «Встань и иди»?

Сергей Лесков      Росбалт